Открываю глаза ещё до будильника. Солнце. Улыбаюсь.
Привычным движением раздвигаю шторы на кухне.
Ох, в этом глухом деревянном звуке всё утро, вся я.
В холодильнике пустынно, но на завтрак всегда что-нибудь найдется.
Молоко, немного творога или яйца...
Тут всё дело в фантазии.
И вот так в тихие утренние часы я понимаю: Я вернулась.
Вся целиком без остатка. Каждая клеточка, каждая родинка...
такая какая должна, а может даже лучше.
Ребята, я вернулась!
Счастливая, добрая, улыбчивая, энергичная, деятельная, музыкальная, подвижная, творческая, прожорливая, идейная... такая, какая есть.
И я не знаю причин, не буду разбираться и в следствиях,
я буду улыбаться. Буду иногда закрывать глаза, глубоко вздыхать и думать:
"Как же хорошо быть дома".
Вечерами, когда облака расходятся и становится видно звёзды,
я подолгу стою задрав голову наверх.
Я плохо разбираюсь в созвездиях, так что придумываю свои,
но это всё детали, глупости.
Те самые глупости, которые делают нас теми, кто мы есть.
Привычным движением раздвигаю шторы на кухне.
Ох, в этом глухом деревянном звуке всё утро, вся я.
В холодильнике пустынно, но на завтрак всегда что-нибудь найдется.
Молоко, немного творога или яйца...
Тут всё дело в фантазии.
И вот так в тихие утренние часы я понимаю: Я вернулась.
Вся целиком без остатка. Каждая клеточка, каждая родинка...
такая какая должна, а может даже лучше.
Ребята, я вернулась!
Счастливая, добрая, улыбчивая, энергичная, деятельная, музыкальная, подвижная, творческая, прожорливая, идейная... такая, какая есть.
И я не знаю причин, не буду разбираться и в следствиях,
я буду улыбаться. Буду иногда закрывать глаза, глубоко вздыхать и думать:
"Как же хорошо быть дома".
Вечерами, когда облака расходятся и становится видно звёзды,
я подолгу стою задрав голову наверх.
Я плохо разбираюсь в созвездиях, так что придумываю свои,
но это всё детали, глупости.
Те самые глупости, которые делают нас теми, кто мы есть.